Новая рубрика-рассказ к 80-летию начала Великой Отечественной войны.
Рассказы для этой рубрики взяты из книги Дмитрия Шеварова «Ушли на рассвете», опубликованной в «Российской газете». Книга посвящена судьбам и стихам 25 молодых поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Название книги так верно отражает жизнь этих молодых ребят, почти мальчиков 19 и 20 с небольшим лет…
********
ВАСИЛИЙ КУБАНЁВ, 21 год
23 июня 1941 года острогожская газета «Новая жизнь» опубликовала статью Василия Кубанёва «На наших плечах судьба человечества!».
С первых дней войны Василий ходил в военкомат и просился на фронт. 14 августа Василия направили в Боисоглебское авиационное училище учиться на стрелка-радиста. В одном из тренировочных полётов Кубанёв простудился, тяжело заболел и был комиссован. Умер от воспаления лёгких 6 марта 1942 года. Был похоронен в Острогожске. Вскоре одна из фашистских бомб попала на могилу Василия, а вторая – в дом, где оставались его библиотека и рукописи.
…А кончится битва –
Солдат не судите чужих.
Прошу, передайте:
Я с ними боролся за них.
Кажется, что такие строки могут написать только старый солдат через много лет войны или смиренный монах на закате жизни. А написал их в 1940 году сельский учитель Василий Кубанёв. Родился он 13 января 1921 года. Войну предчувствовал каждый в его поколении, но Василий – как никто, быть может.
Провинциальный юноша, родившийся в курском селе Орехово, живший в Мичуринске и работавший учителем на воронежском хуторе Губаревка, оказался проницательнее многих генералов и самого вождя народов. После пакета Молотова – Риббентропа Василий написал в письме любимой девушке: «Итак, договор с Германией подписан. Он будет нарушен – в этом нет никого сомнения. Это – немецкая хитрость…»
Основной архив Кубанёва погиб. И о том, что безвозвратно утрачено, можно теперь лишь догадываться по сохранившимся письмам. Ясно одно: Россия потеряла наследие одного из своих юных гениев.
Через два дня после начала Второй мировой войны, 3 сентября 1939 года, Вася Кубанёв пишет: «С Германией нам придётся воевать в самое ближайшее время, и напрасно мы подпускаем её так близко к себе…».
Политика вовсе не была любимым предметом его размышлений, Василий мечтал быть писателем. Читал он с четырёх лет, причём родные утверждали, что никто Васю читать не учил.
К окончанию школы он прочитал почти всю мировую классику и снискал первую славу как поэт. Талантливым подростком заинтересовался Чуковский. Вскоре Василий познакомился с Корнеем Ивановичем в Ленинграде, куда его пригласило для переговоров одно из издательств. В мае 1941-го Кубанёв был в гостях у Николая Асеева – одного из самых известных в ту пору поэтов.
В 16 лет Василий приступил к написанию «социально-философского романа о судьбах крестьянства, о судьбах России».
Его увлекали музыка (он не только прекрасно в ней разбирался, но и сам сочинял её), педагогика (полгода он преподавал в сельской начальной школе), журналистика (заведовал отделом в районной газете), иностранные языки (читал французских и немецких классиков в подлиннике), а ещё – философия, история искусства, кино, театр.
Гигантская умственная работа не мешала ему оставаться нормальным мальчишкой – порывистым, дерзким, влюбчивым. Родные и друзья звали его Васильком.
Василий чувствовал, что жизнь его будет короткой. В 18 лет написал «Завещательную записку»: «В случае моей смерти прошу всё, что останется после меня – мои рукописи, книги и документы, – считать принадлежащими Вере Петровне Клишиной и передать их ей без промедления».
В память о Василии Кубанёве названы улицы в Воронеже, Острогожске, Мичуринске, посёлке Касторное. На родине Василия в селе Орехово поставлен обелиск. На месте его дома, разрушенного фашистской бомбой, построена библиотека.
В Воронеже имя Кубанёва носит областная юношеская библиотека. В библиотеке проходят Кубанёвские чтения.
Среди дошедших до нас философских максим Василия Кубанёва есть особенно загадочное. Среди них и такая: «Я живу, чтобы узнать, что такое вечность…»
Из стихов Василия Кубанёва
В дни разлуки
Исходи весь город
Поперек и вдоль –
Не умолкнет сердце,
Не утихнет боль.
В чьих-то узких окнах
Стынет звон и свет,
А со мною рядом
Больше друга нет.
Сколько не досказано
Самых нежных слов!
Сколько не досмотрено
Самых нужных снов!
Если б сил хватило,
Можно закричать:
На конверте белом
Черная печать.
И знакомый почерк
Поперек и вдоль.
Чем письмо короче,
Тем длиннее боль.
В дни разлуки дальней
Письменная весть –
Самое большое
Из всего, что есть.
1939
***
По полю прямому
В атаку идут войска,
Штыки холодеют,
Колотится кровь у виска.
Из дальнего леса,
Из тёмного леса – дымок.
Один покачнулся,
К земле прихильнулся и лёг.
Товарищ, прости нас,
Чуток полежи, погоди,
Придут санитары,
Они там идут позади.
– Я знаю. Спасибо.
Ребята. Вот эту шинель
Потом отошлите
В деревню на память жене.
А кончится битва –
Солдат не судите чужих.
Прошу, передайте:
Я с ними боролся за них.
1940
Из писем Василия Кубанёва Вере Клишиной и Таисии Шатиловой
18 января 1939:
«У Рабиндраната Тагора – величайшего индийского поэта – есть афоризм: «Нам снилось, что мы чужие. Мы проснулись и увидели, что дороги друг другу». Этот афоризм я написал по-французски на листочке бумаги, и этот листочек бумаги ношу всегда с собой в грудном кармане пиджака. Веруня, ангел мой светлый…».
10 октября 1939:
«Осуждать можно только дела, но человека нельзя. В человека можно и должно лишь верить…».
