Владимир Тендряков родился 5 декабря 1923 года в деревне Макаровская Верховажского района Вологодской области.
«Я родился в глухой вологодской деревне, которая и сейчас-то глуха — сто четыре километра от железной дороги», — писал он позднее. Его отца Федора Васильевича Тендрякова, как партийного работника, часто перебрасывали из района в район, из одной области в другую. Он был народным судьей, потом стал прокурором. За сравнительно короткий срок семья проживала в Вельске, Вологде, Грязовце и Опарине, где в 1930 году Владимир пошел в первый класс, а также в Каргополе и Вожеге.
Его детство прошло в деревне. «Закрываю глаза и вижу: на высокой горе, под горячим солнцем, стоит деревня Макаровская — для меня начало всех начал», — позднее писал Тендряков. Там он впервые научился плавать «по-собачьи, здесь набрал первую кружку земляники, поймал с моста на удочку первого пескаря». Дочь писателя Мария Тендрякова вспоминала, о том, что с первых дней ее осознанного существования отец рассказывал ей о местах, в которых он вырос. Это были картины его детства — лес, полный грибов, изумрудная трава, река с таинственными омутами, ледяными ключами и водоворотами. Макаровские мальчишки ловили в ней рыбу — на самодельные удилища с леской, сплетенной собственноручно из конского волоса. А о грибной «охоте» Тендряков позднее писал:
«Люблю собирать грибы. Люблю душную тишь леса, запах корневой влаги, запах земли и прелой листвы, тонкий, невнятный, какой-то недоказуемый запах самих грибов. Люблю палые желтые листья на жесткой приосенней траве, литую дробь черники на кочках, румяное полыхание брусники, и в моем сердце каждый раз случается легкий обвал, когда глаза нащупывают бархатный затылок затаившегося гриба». Рассказывал он дочери и о коллективизации, о голоде, об умиравших под тощими плетнями сосланных на север: «Врагам народа» украдкой выносили куски хлеба, подкармливали, кто мог себе это позволить. Сами жили впроголодь. Заготовленные с лета грибы… были не романтикой, а шансом перезимовать. Наловленная и зажаренная на костре рыбешка — не просто развлечение, но лакомство, пир для вечно голодной детворы».
Именно эти детские впечатления стали основой автобиографического рассказа «Хлеб для собаки», в котором писатель непредвзято изобразил жизнь небольшого поселка, и в котором прошли первые годы его жизни. Герой его рассказа, десятилетний мальчик, каждый день видел раскулаченных крестьян, сосланных с лишением гражданских прав и конфискацией имущества, не добравшихся до места ссылки и брошенных умирать в привокзальном березовом скверике на глазах у жителей поселка. Взрослые обходили это место стороной. О своих сверстниках автор писал:
«Никакие ужасы не могли заглушить нашего зверушечьего любопытства. Окаменевая от страха, брезгливости, изнемогая от упрятанной панической жалости, мы наблюдали…Уже взрослым я долгое время удивлялся и гадал: почему я, в общем-то впечатлительный, уязвимый мальчишка, не заболел, не сошел с ума сразу же после того, как впервые увидел куркуля, с пеной и хрипом умирающего у меня на глазах. Наверное, потому, что ужасы сквера появились не сразу, и у меня была возможность как-то попривыкнуть, обмозолиться». Первым потрясением в жизни Тендрякова была картина, когда одетая в опрятное, хоть и поношенное, пальто женщина, разбила банку с молоком и, опустившись на колени, черпала его деревянной ложкой из грязной копытной ямки на дороге. Воспоминания об этом времени позднее также легли в основу романа «Свидание с Нефертити» и рассказов «Пара гнедых», «Хлеб для собаки», «Параня».
В 1938 году семья Тендряковых переехала в Кировскую область, в поселок Подосиновец. Соседка Л. И. Залесова, жившая в одном доме с ними вспоминала: «Семья Тендряковых приехала в Подосиновец в 1938 году из Вологодской области. Отец работал прокурором района до начала войны, затем был мобилизован в армию и обратно не вернулся. Мать Татьяна Петровна, была домохозяйкой, была очень трудолюбива. На грядках, что были даны им около квартиры, она первой в Подосиновце начала выращивать помидоры, кабачки, тыквы и даже небольшие арбузы. Трудолюбивыми были воспитаны и сыновья».
Уже став известным писателем, Тендряков не терял связи с местами, где прошло его детство, бывал там часто, а в письме в кировскую областную библиотеку писал: «Подосиновцу я обязан своим формированием. Именно через Подосиновец я, насколько мог, познакомился с жизнью деревни. Подосиновец с его реками Юг и Пушма, с его живописными холмами (или как там зовут угорами), с его затерянными среди лесов починками заставил меня полюбить природу, ценить ее и в меру своих сил отображать в своей работе. Словом, Подосиновец если официально и не может считаться моей родиной, то уж во всяком случае, является родиной, как человека, как-то научившегося мыслить и воспринимать, если хотите, как писателя».
Его школьным учителем русского языка и литературы был человек, ставший впоследствии известным кировским писателем, Аркадий Александрович Филев. На экзамене за сочинение он поставил Владимиру Тендрякову тройку, потому что текст содержал одиннадцать ошибок. Это была единственная тройка в его аттестате. Годы спустя, поздравляя своего друга и учителя с пятидесятилетним юбилеем, Владимир Тендряков с благодарностью написал: «Я помню день, когда в нашем классе появился стриженый ежиком молодой учитель литературы. Помню, как со снобизмом самоуверенного школяра и чтобы прощупать «слабину», пробовал надерзить, и при этом учитель осадил меня. Помню окончание экзаменов, разговор в подосиновской роще, о будущем. Помню твои слова о высокой профессии писателя. А тогда я мечтал о другом, я хотел стать художником. Это было, кажется, за два дня до начала войны…».
Друг и одноклассник Владимира Тендрякова Анатолий Ушаков вспоминал: «Владимир Тендряков был каким-то особенным учеником. По литературе в аттестате, как ни странно, стояла «тройка» … Все педагоги прочили ему будущее художника. Володя уходил на берег чистой лесной Пушмы и рисовал пейзажи дешевыми акварельными красками. Часами мог мечтательно смотреть вдаль, о чем-то думать или вырисовывать на бумаге могучие корни вывороченного половодьем пня. Нам, его сверстникам, это занятие казалось пустяковым. Но Володю мы уважали за начитанность и искусство портрета. Когда загремели военные залпы, мы, вчерашние школьники, ушли на передовую…».
В июле 1941 года ушел на фронт отец, а в ноябре и сам Владимир Тендряков — добровольцем. Когда в 1980-х годах в школе была организована встреча выпускников военных лет, Владимир Федорович приехать не смог, но прислал письмо. Он писал: «Дорогие друзья! Я, действительно, один из тех, кто окончил вашу школу за несколько часов до войны. 21 июня 1941 года мы, десятиклассники, собрались на выпускной вечер, он окончился после полуночи, т. е., 22 июня. А в 4 часа полетели первые бомбы на наши города. Сейчас считается, что всего каких-нибудь 5 — 10 процентов уцелело мужчин 1923 — 1924 годов рождения. К ним относимся и мы, беспечно праздновавшие 21 июня свой выпускной вечер. Поэтому с первых дней войны судьба раскидала нас по разным фронтам, разным воинским частям. Три года я сидел за одной партой с Анатолием Варцовым, он убит. Где-то под Сталинградом, в то время, в тоже находился там, убит Виталий Ушаков… Горячо надеюсь, что ваше поколение не станет пересчитывать по именам павших в бою одноклассников. Будьте счастливы! Ученик 1941 года Владимир Тендряков».
Тендряков окончил школу младших командиров в звании сержанта-радиста, был начальником батальонной радиостанции. Он участвовал боях под Сталинградом, там получил первые раны. Позднее он написал: «За все время на фронте я ни разу не был в рукопашной, всего раз или два по случаю выстрелил в сторону противника, наверняка никого не убил, зато вырыл множество землянок и окопов, таскал пудовые катушки и еще более тяжелые упаковки питания радиостанции, прополз на животе несчитанные сотни километров под взрывами мин и снарядов, под пулеметным и автоматным огнем, изнывал от жары, коченел от холода, промокал до костей под осенними дождями, страдал от жажды и голода, не смыкал глаз по неделе, считал счастливым блаженством пятиминутный отдых в походе. Война для меня, маменькиного сынка, неусердного школьника, лоботряса и белоручки, была, прежде всего — тяжелый и рискованный труд, труд до изнеможения, труд рядом со смертью. И никогда не ведал, что преподнесет мне новая минута…».
В 1943 году под Харьковом он был тяжело ранен осколком снаряда и после полугода лечения в госпиталях его демобилизовали. Тендряков вернулся в родные края. Пятьдесят километров от станции до поселка он шел пешком в солдатской шинели с рукой на перевязи. «Кругом таяло. Пела капель. И воздух был какой-то особенно родной. Надышаться не мог», — писал он спустя годы. Некоторые факты его военной биографии были отражены в романе «За бегущим днем», в «Рассказах радиста», новеллах «Костры на снегу», «День, вытеснивший жизнь», «День седьмой», «Донна Анна», в эссе «Люди или нелюди». Также Тендряков описывал события, произошедшие с ним во время войны, в автобиографии: «Вскоре после начала Отечественной войны по мобилизации как лейтенант запаса был взят в Красную армию мой отец. Вслед за ним по призыву пошел и я в ряды РККА в декабре 1941 года. По прибытию в г. Киров на формировочном пункте был отправлен я в дивизионную школу младших командиров, которая сначала находилась в самом г. Кирове – а потом, следуя за шефствующей над ней частью, переехала в г. Череповец. По окончанию школы я был выпущен младшим сержантом-радистом. В июле месяце 1942 года наша часть была брошена на фронт за реку Дон, в районе г. Калача. Спустя некоторое время мне пришлось попасть из одной части в другую. В составе этой части я участвовал по ликвидации фашистской группировки в Сталинграде. После чего наша часть была переброшена на Степной фронт (Украина), где я 21 августа 1943 года в наступлении под городом Харьковым был ранен осколком снаряда в левую руку. Пролежав некоторое время в госпитале на станции Алексеевка, я был эвакуирован в госпиталь Пензенской области на станцию Почелма, где и пролежал до 17 января 1944 года. ВЭК этого госпиталя признала меня инвалидом третьей группы, и я был отпущен на дальнейшее лечение по месту жительства. Работал военным преподавателем при Подосиновской средней школе. Посмертные публикации произведений Тендрякова были опубликованы в 1988 г. – «День седьмой», «Донна Анна» (1967-1971), «Охота», «На блаженном острове коммунизма» (1974). Умер В. Тендряков 3 августа 1984 г. в Москве.
Публикация подготовлена по материалам из открытых источников.
